Иначе как детективом и не назовёшь!
Посмотрим на русское слово БЕЗУМИЕ.
Оно интересно уже тем, что, имея приставку БЕЗ, умудрилось проникнуть в целый ряд западно-европейских языков в виде… «бесприставочных» слов.[1] Притом проникло в эти языки «инкогнито» ‒ абсолютно незаметно для глаз и ушей филологов всех времён и народов. Не приходится удивляться, что и на этот раз отечественные этимологические словари ни слова не проронили о возможных заимствованиях русского БЕЗУМИЕ в иностранные неславянские языки: латинский, немецкий, английский, греческий.[2]
Итак, БЕЗУМИЕ.
В западноевропейских языках, оказывается, существуют близкие родственники к русскому БЕЗУМИЕ:
Латинское слова: VESANIA ‒ безумие, VESANIENS ‒ безумный, VASANIО ‒ безумствовать, бесноваться, VESANUS ‒ безумный, неистовый, яростный, неукротимый (переходы Б-В и М-Н).
Немецкие: BESESSEN ‒ бешеный, BOSHAFT ‒ злобный, BÖSE ‒ зло.
Английское VESANIA ‒ (мед.) умопомешательство (психическая болезнь).
Греческие: βασανο (ΒΑΣΑΝΟ, т. е. БАСАНО) ‒ пытка, страдание, мука, βασανίζω (ΒΑΣΑΝΙΖΩ, т. е. БАСАНИЗО) ‒ терзать, мучить, пытать.[3]
Как видим, русское БЕЗУМ, воспринятое европейцами как «корень», в форме чередующихся BSN (-БЗМ) каким-то образом проникло, по крайней мере, в четыре неславянских языка! Мало того, эти языки не абы какие, их вправе называть титульными. Именно из греческого и латинского, как считается, русский язык заимствовал больше всего слов. Почти не отстают от них (тоже «очень старые») немецкий и английский.
Конечно, здесь трудно не заметить злой шутки, которую с перечисленными четырьмя неславянскими языками сыграл русский «корень» БЕЗУМ. Для нас очевидно, что слово БЕЗУМИЕ состоит из приставки БЕЗ и корня УМ (который, кстати, кроме прочего, дал во многих западных языках еще массу производных слов и выражений, и об этом мы еще расскажем в дальнейшем). В данном же примере важно то, что западноевропейцы, как говорится, без зазрения совести присвоили в свой лексикон русское приставочное слово БЕЗУМИЕ, соорудив из него якобы исконное для своих языков и якобы древнее слово уже с «чисто национальными» корнями: VESAN, VASAN, BESSEN, BOSHAF, BÖS, ΒΑΣΑΝ. Как будто так и было! Даже глазом не моргнули!
Притом, немцы, например, не только соорудили для своего немецкого словаря вариант из русского «корня» БЕЗУМ в форме прилагательного BESSEN, но, кажется, (лингвисты – поправьте наше предположение, если ошибаемся) ещё сумели из русского корня УМсоорудить себе окончание EN! Другими словами, почти не изменив графику, из русского существительного БЕЗУМие сотворили прилагательное BESSEN (УМ‒EN)![4]
Как говорится, если хочешь хорошо спрятать – положи на самое видное место!
Обратим внимание ещё на одну любопытную деталь. Образовавшийся таким хитрым способом корень BES (BESS), как выясняется, даёт «древне»-латинское BESTIA! Дает по всем трем основным параметрам – по графике, фонетике и семантике! Слова c корневым BES, в значении бес, злая сила, как известно, широко распространены во многих западноевропейских языках! И даже попали в Библию! Чудеса в решете![5]
На самом деле, подобных примеров, когда зарубежных филологов можно, что говорится, поймать за руку – множество. На известных отечественных ресурсах (лингвофорум)[6] мы выносили проблемы заимствований из русских приставок на всеобщее обсуждение любителей и специалистов. И, разумеется, внятного ответа не получили. Объяснить это «явление» современные лингвисты не могут уже по той причине, что их научные предшественники-толкователи, тот же Фасмер, например, в своё время не посмели затрагивать столь шаткие проблемы заимствований в своих справочниках и диссертациях. Понять их можно. То, что не укладывается в историческую парадигму, лучше обойти молчанием. Зарыть голову в песок – вроде как и спрятался.
Возникает «праздный» вопрос. Неужели отечественные лингвисты 19-20 веков могли пройти мимо проблемы заимствований из русского языка в европейские и ни разу не потрудились обратить внимание, что в западных языках прижилось (как мы подсчитали, не одно-два, а более сотни) множество слов, которые точно так же, как и русс. БЕЗУМНЫЙ получились из русских приставок? Или после нашего короткого детективного рассказа кто-то посмеет утверждать, что на самом деле это не европейцы, а наши предки тысячу лет назад позаимствовали у просвещенных иностранцев многие десятки корней, и тут же сооружали себе из них приставки?[7] Абсурд, конечно.
Заметим, что это имеет отношение не только к приставке БЕЗ (БЕС), один из вариантов которой мы здесь рассмотрели. Русские приставочные слова, из которых Европа в 17-18 веках создавала для своих языков «новые лексемы», состояли из самых различных приставок: ДО, НА, ПРИ, ПО, ИЗ, ЗА, ОТ и проч. Все эти многочисленные заимствования, которые иначе как лингвистическими фокусами не назовёшь, проделала с русским языком 300-400 лет назад только-только зарождавшаяся для этой цели так называемая новая наука лингвистика. Проделала неумело и грубо. Иначе ведь не скажешь. И только равнодушие нашего современника и беззаветная вера отечественных специалистов языка в незыблемость науки не позволяют видеть очевидное. Теперь становится понятно ПОЧЕМУ подобные русско-иностранные пары, произведённые от того же русс. БЕЗУМИЕ, умалчиваются и вообще никак не комментируются в отечественных этимологических справочниках.
А ведь по большому счёту, чтобы понять, КТО именно у КОГО заимствовал слова, не надо далеко ходить. Достаточно обратить внимание, КАК открыто и «бесстыдно» западноевропейцы воспользовались нашим «историческим языковым запасом». Конечно, кроме приведённого способа, нам известны и другие «приёмы и методы» заимствований иностранцами из русского языка, приёмы не менее грубые и откровенные, чем фокусы с приставками, и мы о них еще расскажем.[8] Но уже даже рассмотренный здесь короткий разбор русс. БЕЗУМИЕ является, по нашему мнению, вполне достаточным свидетельством одностороннего заимствования в европейские языки русских слов.[9] А так же ‒ весомым показательным материалом для разоблачения так называемой «древности европейских языков», включая упомянутые выше «античные» латинский и греческий.
Примеры использования русских приставок[10] в корневых основах западноевропейских языков однозначно подводят к неутешительному для западной лингвистики выводу – не Русь-Россия, не наши российские или славянские предки заимствовали у иностранцев их слова и смыслы, какими бы древними их нам не рисовали историки. Всё было с точностью наоборот – иностранцы заимствовали у нас. Из Новой истории нам известно, что продолжалось это массовое языковое явление даже вплоть до 18-19 веков(!),[11] пока в Европе не установились, наконец, твёрдые языковые нормы и правила, пока не были написаны, дополнены и окончательно исправлены национальные словари и справочники.
Казалось бы, нет необходимости приводить иные доказательства. Представленные выше образцы русского БЕЗУМИЕ в иностранных вариантах, не попавшие в поле зрения русской лингвистики, говорят сами за себя. Можно только добавить, что многолетнее умалчивание и нежелание комментировать существование в иностранных неславянских языках многочисленных родственников, по примеру с русс. БЕЗУМИЕ, представляет российскую научную этимологическую школу далеко не с лучшей стороны. Если не сказать более. Создаётся стойкое впечатление, что отечественным специалистам нет никакого дела до судьбы исторического русского языка.
[1] Здесь – имело место «беспрецедентное» прямое фонетическое заимствование из русского приставочного в указанные языки (латинский, английский, немецкий, греческий) уже в форме бесприставочного слова. О таких «фокусах» и «капризах» лексем современная лингвистика предпочитает умалчивать.
[2] О проникновении прорусских слов в славянские языки, как о явлении естественном и привычном, мы по понятным причинам не говорим или говорим мало.
[3] Любопытно, что Этимологический словарь Крылова русс. БЕЗУ̀МИЕ выводит из старославянского БЕЗОУМИЕ, которое по его мнению было образовано методом кальки с греческого APHROSYNE, где греч. «a» – русс. «не, без«, PHRONIS – «ум, разум«, а SYNE – суффикс, соответствующий русскому «ие«). Как же трудно филологам оторваться от старых взглядов!
[4] Между прочим, отечественные этимологические словари не приводят (за редким исключением) разбор русского БЕЗУМИЕ, тогда как «Словарь русского языка XI-XVII веков под редакцией С. Г. Бархударова даёт целых восемь производных от БЕЗУМИЕ.
[5] лат. BESTIA – животное, зверь, тварь, BESTIAE – дичь, BESTIALIS – зверский, BESTIARIUS – звериный, BASSARIS – вакханка, BOS – бык; нем. BESTIE – зверь, изверг, BESTIAlish — зверский; англ. BESTIAL – животный, грубый, развратный, скотский; греч. αβιαστοζ (ΑΒΙΑΣΤΟΖ, т. е. АБИАСТоз) – спокойный, непринужденный («а» здесь – отрицание) и др.
[6] Или здесь, или здесь.
[7]Например, русс. ПРОИЗНЕСТИ – лат. PRAECENTO (произносить заклинания) – PRAECENTIO (песнь перед боем) – англ. PRONOUNCE – произносить – PRECENTOR – регент хора в церкви – франц. PRONONCER – произнести – греч. φράση (ΦΡΑΣΗ, т. е. ФРАЗИ) – фраза (переход П-Ф) и мн. др.
[8] Напомним читателю, что целенаправленные заимствования из русского языка (старо-, древне-русский, церковнославянский, диалекты, говоры и т. д.) происходили на рубеже 17-19 веков, т. е. в период зарождения и закрепления западных языков в тогдашней Европе. Что, по большому счёту, не отрицают и сами западные филологи, называя это «массовое явление в истории западноевропейских языков» периодами обновления оных: новонемецкий, новоанглийский, новоитальянский, новофранцузский, новолатинский и т. д.
[9] Если заимствования в славянские языки лингвистикой «почти откровенно» признаётся, то в отношении западных языков установилась глухая стена, держащаяся только на искусственном приписывании им статуса древних. Хотя, при близком рассмотрении, принципиальной разницы между историческими славянскими и западноевропейскими языками нет.
[10] И даже из предлогов! Например, лат. EXCORIO ‒ сдирать шкуру или англ. EXCORIATE ‒ содрать кожу, обдирать КОРУ, снимать кожицу, кожуру – семантически близко русс. без КОРЫ, без шкуры, ИЗ+КОРЫ (оказаться, вылезти из КОРЫ), где иностранное «EX» = русскому предлогу «ИЗ». Или выражение ИЗ ВОРОТ (выехать) – нем. AUSFAHRT ‒ выезд, ворота.
[11] Каждый западноевропейский регион по-своему (в свои сроки) разрабатывал и канонизировал языковые нормы. У одних это получалось раньше, у других – позже. Однако к концу 19 века практически вся Европа заговорила на своих «древних» национальных языках.
Источник
