Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
Повседневная жизнь Российского императорского двора (Том 3), Игорь Викторович Зимин. М.: Центрполиграф, 2011 г. / Российская империя / Династия Романовых / Библиотека
В книге «Царские деньги: доходы и расходы Дома Романовых» с документальной точностью реконструирована «денежная» сторона жизни императорской семьи. Речь идет об уровне материального благосостояния представителей Дома Романовых, о размерах их личных состояний, повседневных расходах. Вы узнаете, что произошло с собственностью императорской семьи после октябрьского переворота и о следах «царского золота». ©
Зимин Игорь Викторович — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой Истории Отечества в ПСПбГМУ им. академика И.П. Павлова, член рабочей группы по совершенствованию и развитию исторического образования Комиссии при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, автор 10 монографий. Сфера научных интересов: высшая медицинская школа России, история спецслужб России, история Дома Романовых.
Императорские коронационные регалии и коронационный ритуал
К середине XIX в. большая часть «сокровищ» Романовых уже хранилась в банальных процентных бумагах, исправно принося ежегодную прибыль. Однако сокровища Романовых имели и зримую форму, ее наглядным воплощением являлись коронационные регалии московских царей и российских императоров.
Формирование комплекса коронационных регалий
Вторая половина XV в. была временем завершения объединения русских земель вокруг Москвы и временем начала формирования Московского царства. Такие крупные политические процессы требовали идеологического и политического оформления. Идеология нового царства вылилась в чеканную формулу монаха Филофея: «Первый и второй Рим пали. Москва третий Рим, а четвертому не быть». Зримым же воплощением объединительных политических процессов стала традиция коронации русских государей (великих князей), начало которой было положено коронацией внука Ивана III Дмитрия в 1498 г. Окончательно эта традиция оформляется к середине XVI в., когда в 1547 г. состоялась коронация в Успенском соборе Московского Кремля Ивана IV (он вошел в нашу историю как Грозный). Именно тогда церемония миропомазания стала сердцевиной коронационных торжеств, превращающих обычного человека в помазанника Божьего.
Постепенно в ходе последующих коронаций складывается комплекс царских регалий, используемых во время коронационных торжеств, получивший название «большого наряда». Идейной сутью коронационных торжеств в святых храмах Московского Кремля стала идея Божьей благодати, которая снисходила на государей во время процедуры их миропомазания. Собственно отсюда и пошла официальная формулировка «помазанник Божий».
Процедура коронационных торжеств на протяжении XVII в. при первых Романовых приняла законченные формы и не менялась вплоть до коронации 1682 г., когда одновременно торжественно были помазаны мирром сводные братья Петр I и Иван V. Однако новые политические реалии начала XVIII в. изменили в России очень многое. Затронули эти процессы также и коронационные традиции.
Как известно, в конце царствования Петра I очень остро стоял вопрос о престолонаследии. Манифестом 3 февраля 1718 г. сын Петра I от первого брака, царевич Алексей был лишен прав наследства на русский престол. Эти права перешли к Петру Петровичу, сыну царя от второго брака с Екатериной Алексеевной, будущей императрицей Екатериной I. Тогда Петру Петровичу было 3 года, но его уже называли «благороднейшим государем-цесаревичем».
После трагической гибели Алексея Петровича в каземате Петропавловской крепости 26 июня 1718 г., право на наследование трона московских царей окончательно закрепляется за Петром Петровичем. Однако 25 апреля 1719 г. Петр Петрович умер. В результате у Петра I остался 4-летний внук, будущий Петр II, которого царь категорически не хотел видеть своим преемником, и дочери от второго брака – Анна и Елизавета, по московским традициям они не могли претендовать на наследование трона.
Видимо, именно в 1719 г. у Петра I вызревает идея принятия на себя титула императора и коронации по новому «имперскому стандарту», своей второй жены Екатерины Алексеевны, за спиной которой стояла новая знать во главе с А.Д. Меншиковым. Поводом для столь серьезных изменений должно было стать завершение Северной войны, ее окончание уже отчетливо обозначилось.
Одним из шагов Петра I в этом направлении стал указ (декабрь 1719 г.), согласно которому была создана Камер-коллегия. Во первых, п. 20 документа оговаривался перечень «Государству при надлежащих вещей»: «Государственное яблоко, корона, скипетр ключ и меч». Во-вторых, указывалось место их хранения – Царская рентарея (казна). В-третьих, утверждался режим хранения – «в большом сундуке за тремя замками». В-четвертых, устанавливался режим допуска к государственным регалиям. Поскольку ценность регалий и их значение в парадной жизни императорских резиденций были весьма значимы, то порядок доступа к ним предусматривал многократную страховку на случай злоупотреблений или каких-либо случайностей. Поэтому только три должностных лица: Камер-президент, Камер-советник и Царский рентмейстер, имевшие каждый по одному ключу, к одному их трех замков сундука, могли извлечь из этого сундука регалии. Естественно, чтобы открыть сундук с регалиями, требовалось одновременное присутствие всех трех должностных лиц.[63]
В 1721 г. последовал новый указ императора, по которому вновь перечислялись государственные регалии, хранимые Камер-коллегией: корона, скипетр, держава, ключ, печать и меч. Следует напомнить, что в 1721 г. подписан Ништадтский мир со Швецией, подведший черту под Северной войной, продолжавшейся 21 год. Именно в этом году Петр I принял на себя титул императора, положив начало имперскому периоду истории России. Тогда же Петр Великий указом 16 мая 1721 г. приказал считать день коронации праздничным наравне с царскими днями рождения и тезоименитства.[64]
Новый титул первого лица страны следовало зримо оформить, и к 1721 г. заканчивается формирование нового комплекса императорских регалий. Следует подчеркнуть, что все это делалось «под Екатерину», поскольку коронацию «по имперскому стандарту» для себя Петр I считал совершенно излишней, справедливо считая божественную легитимность своей власти совершенно бесспорной.
К терминологическим новациям следует отнести и появление самого термина «регалии». До Петра I этот термин не использовался, а в ходу были понятия «царский чин» или «большой наряд». В этот «большой наряд» входили: царский венец, держава, скипетр, цепи, крест живоначальный, бармы. Трон в состав понятия «регалий» не входил. Исследователи XIX в. насчитывали порядка 39 предметов, связанных с предметами царского чина и венчания на царство. Из всех этих предметов в состав перечня императорских регалий перешли только скипетр и держава.
Говоря об императорских регалиях, необходимо подчеркнуть, что если при московских царях главное место во время коронационных церемоний занимали так называемые животворящие кресты («Филофеевский крест»), то со времен Петра I ими становятся держава. Скипетр и держава использовались старые, из древних коронационных «больших нарядов» московских царей, зримо связывая коронационные торжества московских царей и российских императоров (императриц).
При всех организационных новациях Петр I принял принципиальное решение не переносить коронационные торжества из Москвы в Петербург. Несмотря на его жесткое отношение к православной церкви, последовательно превращаемой в часть послушного бюрократического аппарата, он полагал, что божественная легитимность коронационных торжеств может быть в полной мере обеспечена только в древних храмах Московского Кремля, по крайней мере в глазах народа. Петр Алексеевич был прагматиком, прекрасно представлявшим всю шаткость положения своей второй жены как его возможной преемницы, поэтому он не пренебрег столь важной «деталью». В результате по примеру прежних коронаций Екатерина Алексеевна превратилась в императрицу именно в древнем Успенском соборе Московского Кремля, там начиная с Ивана IV венчались на царство все цари Московского царства.
Таким образом, коронационные традиции московских царей и российских императоров связали как регалии (держава и скипетр), так и место проведения коронации (Успенский собор). Да и сам «сценарий» коронационных торжеств сохранялся, включая и ключевую роль высшего православного духовенства, и саму процедуру миропомазания.
О предстоящей коронации Екатерины Алексеевны было объявлено в манифесте 15 ноября 1723 г. В этом документе царь указывал на заслуги своей жены перед отечеством в труднейшие для него времена. Желание короновать жену император объяснял тем, что «во всех христианских государствах непременно обычай есть потентатам супруг своих короновать, и не точию ныне, но и древле у православных императоров греческих сие многократно бывало, именно: император Василиск супругу свою Зиновию, император Юстиниан супругу свою Люпицию, император Ираклий супругу свою Мартинию, император Лев Премудрый супругу свою Марию императорским венцом короновали».[65]
Первая коронация по имперским стандартам состоялась в Успенском соборе Московского Кремля в мае 1724 г. В соборе были поставлены два трона, возле них на особом столе находились императорские регалии. Следует отметить, что до 1724 г. царские регалии из «большого наряда» хранились в Казенном дворе.[66]
Именно этой новой коронационной процедурой Петр I счел необходимым укрепить легитимность положения своей второй жены Екатерины Алексеевны как его возможной преемницы.
Совершилась не только первая коронация по имперским стандартам, но и первая коронация женщины. Притом женщины низкого происхождения, бурные «этапы ее биографии» ни для кого не являлись секретом. Вместе с тем эта коронация стала зримой демонстрацией могущества молодой империи, что подчеркивалось пышностью и богатством самой церемонии. Петр I сознательно пошел на это, хотя в частной жизни он был органично аскетичен.
Известно, что для коронации Екатерины I использовались скипетр и держава царя Михаила Федоровича, первого из Романовых. Эти регалии взяли из Казенной палаты. Из «новинок» для Екатерины I срочно изготовили специальный венец, корону, усыпанную бриллиантами, которую возложил на нее сам Петр Великий.
Первую императорскую корону России изготовил мастер Самсон Ларионов. За основу идеи был взят рисунок короны царя Константина. До нас дошел только серебряный позолоченный остов короны Екатерины I, хранящийся в настоящее время в Оружейной палате Московского Кремля. Весила эта корона 1,8 кг, и обошлась она казне в 1,5 млн руб. Именно тогда на верхушке короны впервые появился огромный рубин-шпинель, почти в 400 карат весом, привезенный в 1676 г. купцом Спафарием царю Алексею Михайловичу из Китая и оцененный в 1725 г. в 60 000 руб.
Современники описывали новую корону следующим образом: «Корона императорская сочинена была вся из алмазов, бриллиантов, между которыми было великое число удивительной величины».[67] Именно эта корона, усыпанная бриллиантами, превратила их в главные камни XVIII в., в официальные, наградные камни правящей династии. А шпинель Спафария впоследствии венчала короны Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II.
Во время коронации 1724 г. впервые использовалась такая новинка, как императорская мантия (порфира) весом более 60 кг.[68]
К этой мантии изготовили специальную застежку, стоившую, по словам камер-юнкера Бергольца, 100 000 руб. Порфиру на жену возложил сам Петр I. (Если читатель когда-либо поднимал серьезный туристический рюкзак, то он может представить вес порфиры.)
После коронационной церемонии Петр I сделал еще один неординарный ход. Он приказал все предметы царского чина выставить «за стеклы» в Казне и показывать их по возможности людям. В память о коронации впервые выбили медаль с портретами Петра и Екатерины. На медали отражен главный сюжет коронации – Петр I, возлагающий корону на голову своей супруги.
После коронации малолетнего Петра II, состоявшейся 25 февраля 1728 г., в отдельном указе вновь упомянуты императорские регалии, особым распоряжением они передавались на хранение в Мастерскую палату Московского Кремля под ответственность князя Василия Одоевского и надворного интенданта Петра Мошкова.[69] Как следует из этого документа, коронационные регалии использовались те же самые. С декабря 1726 г. Василию Одоевскому поручается заведовать и Оружейной палатой Московского Кремля. В 1727 г. он провел опись всех ценностей, хранившихся в московской Оружейной палате.
Возвращаясь к коронации 1728 г., следует отметить, что корону на голову 13-летнего Петра II возложил архиепископ новгородский Феофан.[70] Напомним, что в 1724 г. корону на голову Екатерине I возлагал Петр I. Понятно, что все движения на коронации продуманы и глубоко символичны. Поэтому сам факт возложения юному императору на голову короны архиепископом фактически означал курс на реставрацию прежних взаимоотношений церкви и государства, то есть возвращения к отношениям, бытовавшим в допетровской Руси. Ведь всем московским царям, включая юного Петра I в 1682 г., шапку Мономаха возлагал патриарх. Петр I изменил эту систему отношений, ликвидировав институт патриаршества и включив структуры православной церкви в бюрократический аппарат власти. Примечательно, что тот же архиепископ возлагал корону и на Анну Иоанновну в 1730 г., которая также поначалу позиционировала себя как сторонница допетровской «старины».
Елизавета Петровна вернулась к политическому курсу своего отца. Это проявилось в большом и в малом, в том числе и в том, что во время своей коронации она сама возложила на себя императорскую корону. После Елизаветы Петровны церковные иерархи только подавали корону императорам, но возлагали они ее на себя сами.
19 января 1730 г. внезапно, накануне свадьбы, умер 15-летний Петр II. После того, как Анна Иоанновна, герцогиня Курляндская быстро покончила с «затейкой верховников», она без промедления начала подготовку к собственной коронации. Коронация Анны Иоанновны состоялась 28 апреля 1730 г. Императорские регалии – мантию, корону, возложил на нее архиепископ Феофан. Державу и скипетр использовали старые, из «большого наряда» московских царей. Но для этой коронации за очень кроткое время, ювелир Готфрид Вильгельм Дункель изготовил новую корону, на верхушке которой, как и на короне Екатерины I, находилась та же самая шпинель Спафария.[71] Из коронационных ювелирных «новинок» можно упомянуть аграф из алмазов, изготовленный как застежка для порфиры (мантии). Также при коронации Анны Иоанновны на нее впервые поверх порфиры была возложена бриллиантовая цепь ордена Св. Андрея Первозванного.[72] Кроме «большой» короны, для Анны Иоанновны изготовили малую корону для торжественных выходов. Также в чин коронации впервые внесли особую молитву, возглашаемую коленопреклоненным в порфире государем.
Появились и нюансы. При коронациях во время миропомазания предполагалось помазание плеч. Для женщин-императриц, затянутых в корсеты, это представляло определенную «техническую» сложность. Поэтому при коронации Анны Иоанновны помазание произошло только на одном плече. Древнюю традицию с помазанием плеч у императриц окончательно отменили при коронации Павла I. Императрицу Марию Федоровну миропомазали по «сокращенному варианту».
Дворцовый переворот, возведший «дщерь Петрову» на российский императорский трон, произошел 24 ноября 1741 г. Ровно через пять месяцев, 25 апреля 1742 г., состоялась коронация Елизаветы Петровны. Для устройства торжества были назначены особые обер-маршал и обер-церемониймейстер.[73]
При разработке сценария коронационных торжеств в числе прочего внесли изменения в список имперских регалий. С 1742 г. в этом списке впервые упоминается Государственный меч. Во время коронации его торжественно вынес в Грановитую палату генерал-князь Нарышкин, для церемонии выноса меча ему сшили специальные перчатки из лосиной кожи с золотой бахромой и позументами. Для коронации Елизаветы изготовили очередную, уже третью по счету, новую императорскую корону, которая не сохранилась. Ювелир И. Позье, работавший тогда при Императорском дворе, упоминает, что «корона императрицы Елизаветы, стоюгцая чрезвычайно дорого, состоит так же, как и все ее уборы, из самоцветных камней: из рубинов, из сапфиров, из изумруда. Все эти камни ни с чем не сравнятся по своей величине и красоте».[74]
Любопытно, что спустя более 160 лет, в столь тревожном для власти предержащей 1905 г., начались поиски коронационной короны императрицы Елизаветы Петровны. Но специалисты Оружейной палаты и Эрмитажа, чиновники Камерального отделения не сумели ее отыскать.[75]
Возвращаясь к коронации Елизаветы Петровны, следует отметить, что мантию и корону императрица Елизавета Петровна возложила на себя сама. Однако, как это уже происходило ранее, после смерти Елизаветы Петровны корону размонтировали, металл переплавили, а камни пустили на большую корону Екатерины II.[76] Еще раз подчеркнем, что большая корона императрицы Елизаветы Петровны не сохранилась.
В конце правления Елизаветы Петровны появился еще один ювелирный раритет, ставший обязательным элементом коронационного наряда российских императриц. Им стала бриллиантовая пряжка-аграф, которой скалывался палантин Елизаветы. Пряжку изготовили в 1757–1760 гг., и начиная с Екатерины II, массивный «брильянтовый аграф», выдерживающий значительный вес палантина, использовали для скрепления концов тяжелой мантии, надеваемой при коронациях или торжественных выходах императриц.[77] Этот аграф сохранился и экспонируется в историческом зале Алмазного фонда Московского Кремля.
Все «новые» коронационные регалии были буквально усыпаны бриллиантами, и со временем мода на бриллианты как камни, символизирующие могущество и близость к власти, упрочилась, достигнув своего апогея при Екатерине II. Именно тогда появились бриллианты на вельможах в самых неожиданных местах и сочетаниях. Обычным делом стал заказ на бриллиантовые пуговицы для одежды, на табакерки, усыпанные бриллиантами. Даже при карточной игре рядом со стопками золотых монет подчас лежали кучки бриллиантов или необработанных алмазов.
Таким образом, к середине XVIII в. сложилась новая коронационная практика, ее сценарий, с одной стороны, был связан с традициями Московского царства, а с другой – к этому времени устоялись новые традиции коронационных торжеств по «имперским стандартам». Важной частью новых стандартов стали Большая и Малая императорские короны, изготовляемые к каждой из описанных коронаций. Говоря об императорских регалиях, также следует подчеркнуть, что ювелирные собрания такого рода не возникают одномоментно. Как правило, они имеют свою историю. Можно утверждать, что относительно устоявшийся комплекс коронационных регалий формируется к 1742 г., при подготовке к коронации императрицы Елизаветы Петровны. Однако завершение этого процесса можно отнести к началу 1760-х гг., когда началась спешная подготовка к коронации Екатерины II, состоявшейся в сентябре 1762 г.[78]
Основой перечня императорских регалий Екатерины II стали вещи, спешно созданные придворными ювелирами именно для ее коронации. О срочности работы говорит то, что переворот, возведший императрицу на трон, состоялся 28 июня 1762 г., а коронация прошла в Москве уже 22 сентября того же года. О своем намерении короноваться императрица Екатерина II объявила уже через четыре дня по восшествии на престол, обнародовав соответствующий манифест.[79] Фактически в распоряжении придворных ювелиров имелось лишь два с половиной месяца на работу, во время которой они должны были не только «родить» идею новых коронационных регалий, но и воплотить ее в металле и камнях. Главной задачей ювелиров было создание Большой императорской короны.
В своих записках ювелир И. Позье, описывая момент «размещения заказа», даже не упомянул о том, что вместе с ним над созданием новой короны работал и Георг Фридрих Экарт: «…так как императрица сказала мне, что желает, чтобы эта корона осталась в том же виде после коронации, то я отобрал все самые большие камни, не годящиеся на модную отделку, отчасти бриллиантовые, отчасти цветные, что составило богатейшую вещь, какая только имеется в Европе».[80] Собственно этой фразой и исчерпывается описание процесса работы над короной. Из более ранних эпизодов в воспоминаниях И. Позье нам известно, что прежде, чем начать работу «в металле», ювелир сначала изготавливал восковую копию каркаса вещи, в которую вдавливал настоящие бриллианты, добиваясь наиболее выигрышных ювелирных композиционных сочетаний. Для России середины XVIII в. это был, безусловно, новаторский прием.
Так или иначе, но ювелирам Иеремии Позье и Георгу Фридрих Экарту за короткое время удалось решить главную «ювелирную задачу» – создать Большую императорскую корону, которой короновались все российские монархи с 1762 по 1896 г. Если говорить о конкретном «вкладе» в идею «конструкции» короны каждого из ювелиров, то, как это ни странно, взаимная неприязнь и неприкрытое соперничество принесли блестящие результаты. Так, эскиз короны выполнил Позье, идея прорезного каркаса принадлежала Экарту, подбирал и крепил камни на каркасе Позье и т. д.[81]
Самоцветы, которыми украшена Большая императорская корона, поражают своим великолепием и роскошью.[82] В общей сложности на короне укреплены 75 жемчужин и 4936 бриллиантов. Вершину короны украшает великолепная темно-красная шпинель в 398,72 карата. Громадная шпинель и 75 жемчужин весили около 800 г, а вместе с металлом корона весила 2 кг.[83] Изначально на корону было отпущено 1 фунт золота и 20 фунтов серебра. Длина нижней окружности короны 64 см, высота с крестом 27,5 см.
Видимо, Екатерина II, давая ювелирам «карт-бланш» на использование любых камней и материалов при изготовлении короны, высказала и некоторые конкретные пожелания. Об этом свидетельствует фраза в записках И. Позье о том, что он старался сделать корону как можно легче: «Несмотря на все предосторожности, принятые мною, чтобы сделать корону легкою и употребить только самые необходимые материалы, чтобы удержать камни, в ней оказалось пять фунтов весу».[84]
Тем не менее мастеру удалось угодить заказчице, которая получила великолепную вещь и в очень сжатые сроки. Придворный ювелир И. Позье лично «примерил корону Ее Величеству», и Екатерина II осталась «очень ею довольна», сказав, что в «течение четырех или пяти часов во время церемонии как-нибудь продержит эту тяжесть».[85] Понятно, что Екатерину II в то «горячее» время интересовали только прагматические соображения. Впоследствии эту корону перед каждой коронацией ювелиры подгоняли «по голове» каждого из монархов.
Кроме Большой императорской короны ювелир Георг Фридрих Экарт к коронации 1762 г. сделал Императорскую державу. Надо сказать, что на державу мастер потратил много сил и нервов.
Ведь первоначально предполагалось использовать державу, что была из древнего «большого наряда» московских царей и с которой венчалась на царство Екатерина I в 1724 г. Но, к ужасу организаторов коронации, выяснилось, что вскоре после коронации Елизаветы Петровны в 1742 г. из державы по повелению императрицы выломали драгоценные камни, а затем в дело употребили и золото.[86] В результате древняя коронационная держава была уничтожена. Эта история выяснилась только 7 сентября 1762 г., а коронация намечалась на 22 сентября. На изготовление новой державы у ювелира оставалось только две недели. И тем не менее Экарт не только уложился в срок, но и изготовил безупречную по композиционному воплощению вещь, которая прослужила на восьми коронациях (1762, 1797, 1801, 1826, 1829 (коронация Николая I в Варшаве), 1856, 1883, 1896).
В облик державы образца 1762 г. при последующих коронациях вносились изменения. Самые принципиальные – при коронации Павла I в 1797 г. Тогда появился громадный сапфир под крестом и треугольный алмаз на пояске, приобретенный у Ивана Амбеликова и долгое время бывший в России вторым по величине после знаменитого бриллианта «Орлов». Всего же на ювелирные работы по коронации тогда потратили 86 000 руб.[87]
Кроме Большой императорской короны и державы на коронации 1762 г. использовали «Большой букет», изготовленный для Елизаветы Петровны в 1757–1760 гг. Он служил украшением корсажа парадного коронационного платья Екатерины II. Впервые этот «букет» украшал туалет императрицы Елизаветы Петровны. Букет был составлен из бриллиантов и изумрудов. Подложенная под бриллианты разноцветная фольга (распространенный в прошлые времена прием ювелиров) создавала эффект многокрасочного «живого» букета. Только сиренево-розовый 15-каратный алмаз в букете имеет природную окраску.
Несколько позже для Екатерины II изготовляется новый Императорский скипетр, украшенный алмазом «Орлов» весом в 189,62 карата. Этот алмаз императрице поднес Г.Г. Орлов 24 ноября 1773 г. Через некоторое время алмаз вставили в уже готовый «под алмаз» скипетр. С этого времени (1773 г.) три основные коронационные регалии (корона, скипетр и держава) более уже не менялись.[88] При Павле I новый скипетр впервые использовали во время коронации и тем самым официально включили в число императорских регалий.
Продолжение
Источник
