Домой История Древняя Русь

Норманны, о чьей нескадинавской родине предпочитают замалчивать / Норманны — не викинги / начало  

1476
1
Удача улыбнется вам!Руны исполнят ваши желания и помогут принять верное решение в любой ситуации!

Норманны – не только скандинавы

Историческая география Русского мира и мифология Руси, славян и норманизма / Статья 2012 года

В истории норманнов так, как она представлена в современной литературе различной тематики, на мой взгляд, много непонятного и тёмного. Поделюсь только некоторыми из моих наблюдений по этой теме. ©

Общая постановка проблемы была дана здесь, и она вызвала широкий отклик среди читателей.

Наиболее ранним источником, откуда могли быть почерпнуты сведения о связи имени норманнов со Скандинавским полуостровом, был скорее всего, труд хрониста Эйнгарда (ок. 770-840) «Жизнеописание Карла Великого», где он упоминал о норманнах в контексте вооружённых столкновений, которые имели с ними франки: «От западного океана к востоку протянулся некий залив, длина которого неизвестна, ширина же нигде не превышает ста тысяч шагов, хотя во многих местах является меньшей. По берегам его живёт множество народов; даны и свеоны, которых мы называем нордманнами (Nordmannos), заселяют северное побережье и все близлежащие острова…

Последняя из войн была предпринята против нордманнов, которых называют данами, сначала занимавшихся пиратством, а потом заведших большой флот и приступивших к опустошению берегов Галлии и Германии. Король их Годфрид до того был раздут пустой спесью, что подумывал о подчинении себе всей Германии, и Фризию и Саксонию называл не иначе, как своими провинциями. Уже покорил он и сделал своими данниками соседних абодритов. Уже похвалялся, что вскоре придёт с большими силами в столицу франкского государства Ахен.

И словам Годфрида, хотя и пустейшим, почти уже верили и даже думали, что он может предпринять что-либо в этом роде, когда вдруг намерения его предупредила внезапная смерть… В период норманнской войны он (Карл Великий – Л.Г.) занялся строительством флота, сооружая для этого корабли на реках, которые, протекая по Галлии и Северной Германии, впадают в океан. А так как норманны постоянно опустошали берега Галлии и Германии, то во всех портах и в устьях судоходных рек были по его приказу устроены стоянки для судов и выставлены сторожевые корабли, дабы предупредить вторжения неприятеля…».1

Труд Эйнгарда активно использовал Адам Бременский2, благодаря чему он получил широкое распространение в северо-немецкой и скандинавской учёной среде в последующие периоды. Этот труд тем более ценен, что чётко определяет нижнюю временную границу для норманнских походов на западноевропейском континенте.

Помимо прославленного Эйнгарда другим известным франкским хронистом IX в., упоминавшим норманнов, был аббат Прюмского монастыря Регино (840-899), в числе прочих произведений создавший «Всемирную хронику». Прюмское аббатство, где Регино находился в период 892-899 гг., было расположено в Лотарингии, неподалёку от Трира, неоднократно подвергавшегося нападениям норманнов. Само Прюмское аббатство дважды захватывалось и разорялось норманнами – в 882 г. и в 892 г. Рассказывая о нападении норманнов на монастырь, Регино запечатлел драматические картины: норманны опустошили всё вокруг, многие монахи были убиты, остальных увели в рабство; норманны унесли к своим кораблям непомерно большую добычу и погрузив её на борт, отплыли в открытое море.3

Хроника Регино использовалась многими поколениями западноевропейских историков, и подтверждением тому служит, например, ссылка на Регино у шведского писателя Олауса Магнуса в его знаменитом труде «История северных народов» (Historia om de nordiska folken), опубликованном в 1555 г. В главе, где рассказывается о пиратстве новгородцев, которых автор называет рутенами или московитами, в Белом море или Финском заливе (Vendiska viken / Livfländska hafvet), он описывает способ, использовавшийся «московитами» для транспортировки судов по суше: «Когда они увидят, что не могут продолжать безнаказанно свои пиратские набеги, то взваливают суда на плечи и так переправляют их по суше, уходя вглубь лесов и укрываясь в известных им потаённых местах».

Описание новгородского пиратства рождает у писателя стремление привести сходные параллели из мировой истории, и при этом он обращается к хронике Регино:

Другой поразительный способ в аналогичных (с «московитами» – Л.Г.) случаях перетаскивать суда описан в хронике Регино. В ней рассказывается о норманнах и о том, как они во время грабительского похода на Бургундию и Париж перетаскивали свои суда по суше на расстоянии двух миль и спустили их на воду, когда вышли на берег Сены.

Ett annat egendomligt sätt att i liknande fall fortskaffa fartyg omtalas i Reginos krönika. Där berättas nämligen om normannerna, att de vid ett plundringståg mot Burgund och Paris släpat sina skepp öfver land en sträcka af två mil och satt dem i vattnet först när de hunnit fram till floden Seine.

I terum exurgit mirabile facinus in fimili casu nauium trahendatum, prout in Reginonis historia resertur, videlicet Nortmannos duorum millium passibus naues per terram traxisse ut Burgundiam froliarent, (ac?) Parisios demum in Sequanani immersisse.4

Примечательно в этом отрывке то, что О. Магнус, говоря о Nortmannos, считает их иностранцами. Глава, где он приводит данное описание (девятая глава в 11-й книге), так и называется «О подобном у иностранцев» («Om utländska motsvarigheter» / «De externis exemplis»). Причем Магнус пишет о норманнах-иностранцах со ссылкой на хронику Регино как о чём-то общеизвестном. Более того. Как известно, название норманны, согласно пояснению Лиутпранда (см. далее), в переводе с «тевтонского», дословно означает северные люди или жители севера. Когда Магнус пишет о грабительском походе норманнов в Бургундии, он употребляет для их названия именно «тевтонское» слово Nortmannos. Когда же он описывает североевропейские народы, в том числе, и свои родные места, то он использует латинские термины, такие, например, как Septentrionalis Populi, Gentibus Septentrionalibus, что тоже означает жители севера, северяне. Почему это так, стоило бы задуматься.

И задуматься необходимо еще и потому, что с того времени, как норманнов стали связывать исключительно с жителями Скандинавского полуострова, вошло в обыкновение слово Norden переводить как «скандинавские страны», а прилагательное nordisk стало практически синонимом слова скандинавский. Поэтому перевод латинского оригинала О. Магнуса «Historia de gentibus septentrionalibus» на современный шведский «Historia om de nordiska folken» как бы невзначай стало восприниматься как история скандинавских народов, хотя </b>к северным народам О. Магнус, кроме жителей Скандинавского полуострова относил также русских и литовцев, т.е. объединял под этим понятием юг и север Балтики</b>.

Вот небольшой отрывок из его главы о языках под названием «О пяти языках, на которых говорят в северных странах» («Om de fem olika språk i de nordiska länderna»):

Там говорят на пяти языках – северо-лапландском или на языке жителей Ботнии, на московитском (русском), финском, шведском и гётском, а также – немецком (!).

Man här finner fem olika språk i bruk, nämligen de nordliga lapparnas eller bottningarnas, moskoviternas (ryssarnas), finnarnas; svearnas och götarnas samt tyskarnas (!).

Quintuplicis linguæ ufus reperiatur, Septentrionalium feilicet Lapponum, feu Bothniensium, Moscouitarum, Ruthenorum, Finningorum, Sueonum, ac Gothorum&Germanorum).5

Из этого отрывка также отчетливо видно, что в понятие «северные народы» Магнус включал всю ойкумену Балтийского моря. А вот о прямом тождестве между историческими норманнами и предками шведов (свеонами) О.Магнусу неизвестно.

Отсутствие полного тождества между Nortmannos и данами и свеонами дополняется и другими источниками, в частности, целым рядом других франкских хроник. Любопытные упоминания о норманнах содержатся в «Annales regni Francorum» – погодных монастырских записях, охватывавших период 741-829 гг. В записях за 798 и 799 гг. норманнами названо население, проживавшие за Эльбой, т.е. фактически саксы-трансальбинги:

Sed in ipso paschae tempore Nordliudi trans Albim sedentes seditone commota legatos regios… Nordliudi contra Thrasuconem ducem Abodritorum et Eburisum legatum nostrum conmisso proelio acie victi sunt… Domnus rex… Carlum filium suum cum medietate ad conloquium Sclavorum et ad recipiendos, qui de Nordliudis venerunt, Aaxones in Bardengauwi direxit.

Через несколько лет, в погодных записях за 804 г. можно отметить, что весьма любопытное название Nordliudi заменяется на более привычное Transalbianos:

Aestate autem in Saxoniam ducto exercitu omnes, qui trans Albiam et in Wihmuodi habitabant, Saxones mulieribus et infantibus transtulit in Franciam et pagos Transalbinos Abodritis dedit.

Ещё через несколько лет, в 812 г. погодная запись, говоря о заэльбской области, использует уже привычное нам название Nordmannorum, рассматривая Эльбу как норманнскую границу и соединяя с именем Normannorum имя Danorum:

Missi sunt de hoc conventu quidam Francorum et Saxorum primores trans Albim fluvium ad confinia Nordmannorum… Quibus cum pari numero – nam XVI erant – de primatibus Danorum in loco deputato occurrissent…6

Из приведённых записей видно, что содержание, вкладываемое в имя норманнов хронистами, не было однозначным и претерпевало с течением времени перемены, но какие именно и когда конкретно, уловить трудно. Ту же неоднозначность относительно имени норманнов мы наблюдаем и в других франкских хрониках. Многие из них были привлечены немецко-французским историком Г.-Б. Деппингом (1784-1853) в его труде, посвящённом истории морских походов норманнов.

Деппинг также обращал внимание на то, что хронисты франков по-разному определяли, кто такие норманны. Некоторые из них писали о норманнах как маркоманнах, т.е. как о смешанном населении приграничных к Франкскому королевству земель – марок. Среди таких авторов можно назвать, например, архиепископа в Майнце Рабануса Мауруса (780-856): «a quibus Marcomanis vel Nordmannis nempe, originem qui theotiscam loquuntur linguam, trahun». Аббат Лоббского аббатства Фолькуин (965-990) писал о норманнах как о нордальбингах: «gens quaedam aquilonaris, de qua forte dictum est, ab aquibone pandetur omne malum; quam plerique Nortalbincos, alii usitatius Nortmannos vocant, piraticam agens». Хронист Адемар Шаванский (989-1034) называл их трансальбингами: «Transalbium autem qui Nortmanni vocantur».7

Франкскими хрониками пользовались, без преувеличения, все последующие поколения историков, занимавшиеся западноевропейской историей. Непосредственными преемниками их традиции стали немецкие хронисты. Франкские хроники явились важным источником для написания известного труда Адама Бременского под названием «Деяния архиепископов Гамбургской церкви», созданного во второй половине XI века. Нет нужды давать характеристику этому прославленному труду: её автор признан выдающимся средневековым писателем, его произведение переведено почти на все европейские языки, он – один из тех писателей, кто открывает северогерманскую историографическую традицию и выступает блестящим преемником более ранней западноевропейской традиции, в частности, упомянутых франкских хронистов, которых он прекрасно знает и во множестве использует. В произведении Адама имеется немало рассказов о нападениях норманнов на западноевропейские города и монастыри, к приведению которых я и перехожу. Цитаты даны по шведскому изданию, уже упомянутому в сноске, и сверены с латинским текстом по немецкому изданию Б. Шмейдлера.8

О норманнах и их набегах Адам Бременский писал следующее.

Гл. 5: «Народ саксов… с юга граничил с франками и тюрингами, …с севера граничил с дикими племенами нордманнов (Nordmannos в нем. издании), с востока – с ободритами, с запада – с фризами».

Гл. 14: «…Говорят, что Карл передал Гамбург, где проживали нордальбинги и где также строилась церковь, под власть Херидага, благочестивого человека, которому он пожаловал сан епископа… согласно его замыслу, церковь в Гамбурге должна была стать главным храмом для всех племён данов и славян… И поскольку мы уже упоминали данов, то стоит сказать о том, что победоносный император Карл, покоривший все государства Европы, в конце концов, как говорили, начал войну и с данами. Этот народ, а также другие народы, которые живут за ним, историописателями франков называются нордманны (Nordmanni)».

Гл. 21: «Тогда же (имеется в виду период после смерти императора Людовика в 837 г. – Л.Г.) нордманны (в нем. изд. Nortmanni piraticis – Л.Г.) бесчинствовали повсюду и совершали пиратские набеги, они обложили данью фризов. В это же время они поднялись вверх по Рейну и осадили Кёльн, а также поднялись вверх по Эльбе и подожгли Гамбург. Его прославленная община погибла либо в грабежах, либо в пожаре. Всё было уничтожено: церковь, монастырь, бережно собранная библиотека. Мы читали о том, что Святой Ансгар, будучи на волосок от погибели, сумел спастись, благодаря заступничеству мощей святых мучеников».

Гл. 28: «Далее Житие святого архиепископа (Ансгара – Л.Г.) рассказывает, как он прибыл в Данию и увидел, что на троне там был Хориг Младший. К этому же времени относится одно известие из Истории франков, которое сообщает о данах следующее: нордманны (Nortmannos) поднялись вверх по Луаре и сожгли Тур, далее они поднялись вверх по Сене и осадили Париж. После чего Карл испугался и дал им на жительство отдельную область. Затем упоминается, что они опустошили Лотарингию и завоевали Фризию, и что они обратили свою победоносную длань даже против собственной плоти и крови. Ибо тогда Гутторм, предводитель нордманнов (Gudurm principe Nortmannorum), вступил в борьбу со своим дядей по отцу, а именно, с королём данов Хориком, и схватка была настолько беспощадной с обеих сторон, что все сражающиеся погибли, и вымер весь королевский род, за исключением одного мальчика по имени Хорик. Когда oн позднее вступил на престол данов, то с яростью, унаследованной с детства, стал преследовать христиан, изгнал их священников и закрыл церкви».

Гл. 38: «На двенадцатый год службы господина Римберта скончался благочестивый Людвиг, великий император. Он подчинил себе богемцев, сорбов, сюзов и другие славянские народы настолько полно, что они платили ему дань. Что же касается нордманнов (Nortmannos), то он держал их под контролем договорами и войнами так, что они не причиняли ущерба его стране, хотя они сумели дотла разорить всю Францию. Но после смерти императора необузданные бесчинства варварского террора вновь возобновились. Поскольку даны и нордманны (Dani cum Nortmannis) занимали территории, входившие в сферу деятельности церкви в Гамбурге, то я не могу обойти молчанием те великие беды, которые в это время совершились с соизволения Господа и насколько велика была власть язычников над христианами. Обо всем этом со скорбью повествуется в Истории франков и в других сочинениях. В это же время данами и нордманнами (Nortmannis) была опустошена Саксония, погиб герцог Брун и двенадцать графов, а епископы Дитрих и Марквард были убиты. Была разграблена Фризия и разрушен Утрехт.

…Пираты (piratae) сожгли Кёльн и Трир. Дворец в Ахене они превратили в конюшню для своих лошадей. Майнц в страхе перед этими дикими народами стал срочно возводить укрепления. Короче говоря, множество городов вместе с жителями, епископами и их паствой были уничтожены. Верующие сжигались в знаменитых церквях. Наш Людвиг боролся с язычниками и сумел победить их, но вскоре умер. Людвиг Французский скончался, пережив и победы, и поражения. Все эти события в самых горестных тонах описаны в императорских анналах, и я их упомянул, поскольку заговорил о данах».

Гл. 42: «Поскольку бесчинства данов и нордманнов (Nortmannorum vel Danorum) не имели предела, представляется необыкновенным бесстрашие наших святых исповедников Ансгара и Римберта, ездившим к ним, невзирая на опасности поездок как по морю, так и по суше, и проповедовавшим для этих народов, против нападений которых не могли устоять ни короли со своими войсками, ни могучий народ франков».

Гл. 47: «…Что касается истории данов, то каких-то новых позднейших сведений о ней я не нашёл, ни письменных, ни устных. Причиной тому, вероятно, явилось то обстоятельство, что нордманны или даны (Nortmanni vel Dani) к этому времени были почти полностью истреблены королём Арнульфом (850-899 гг.), по воле небес. Ибо в то время, как сто тысяч язычников полегли на поле боя, ни один христианин не был убит. Таким образом, возвращение нордманнов (Nortmannorum) домой не состоялось, в чём проявилось отмщение Господа за кровь своих служителей, которая лилась уже семьдесят лет…».9

Столетием позднее о нападениях норманнов на Гамбург и другие города сообщал немецкий хронист Гельмольд в своей «Славянской хронике» (Cronica Slavorum), составленной в 1170-х годах. В труде, посвящённом истории христианизации балтийских славян, Гельмольд пишет о том, что процессу обращения в христианство славян и других языческих народов южно-балтийского побережья помешал военный фактор в виде набегов норманнов, принесших страшные повсеместные разрушения. В войсках норманнов (porro Northmannorum / das Normannenheer) были собраны храбрейшие выходцы из Дании, Швеции и Норвегии (de fortissimis Danorum, Sueonum, Norveorum / aus den Tapfersten der Dänen, Schweden und Norweger), подчинявшиеся в то время одной власти.

Первыми жертвами норманнов стали их ближайшие соседи – славяне, которых они принудили к уплате дани. Затем такая же судьба ждала и другие соседние королевства, на которые нападали и с суши, и с моря. Усиление норманнов, по убеждению Гельмольда, было обусловлено падением Римской империи и разделением её на несколько частей. Поэтому норманны могли беспрепятственно грабить такие города, как Тур, осаждать Париж. От французского короля они получили область, которая стала называться по их имени – Нормандия. После чего они ограбили Лотарингию и Фризию. В описаниях походов норманнов Гельмольд следует хронике Адама Бременского.10

Как видим, имя Nortmanni / Nortmannorum у франкских и немецких хронистов распространяется на разные народы: у Эйнгарда – это имя связано с северным побережьем Балтики, со свеями и данами, у Р. Мауруса – с маркоманами, т.е. с несколькими народами сразу, у Фолькуина – с нордальбингами, т.е. с окраинной частью саксов, проживавших за Эльбой (например, согласно Гельмольду), у Адемара – с трансальбингами, т.е. тоже с частью заэльбских саксов. У немецких хронистов, в частности, у Адама Бременского Nortmanni определяются по месту их жительства, где точкой отсчёта является Саксония, и это разные народы, к северу от саксов, начиная с данов. Гельмольд определяет Nortmanni как войско (Nordmannenheer), куда входили храбрейшие от Danorum, Sueonum, Norveorum, при этом говорит, что они подчинялись одной власти. Возникает вопрос, какой? Всё, что мы знаем об истории Дании, Швеции и Норвегии, не даёт ответа на этот вопрос. Следовательно, чего-то в наших знаниях явно не хватает.

Обращает на себя внимание разное написание Nortmanni как устойчивого собирательного обозначения для разноэтничных групп и как название Norveorum, где оно – явный этноним, который без особой сложности можно связать с будущими норвежцами. В современной литературе эти два названия смешиваются довольно свободно.

Другой особенностью, связанной с рассказами о Nortmanni, является явное подчёркивание их язычества. Иногда возникает впечатление, что нападения норманнов на монастыри и города Западной Европы имели не только грабительские цели, но идеологическую антихристианскую окраску – этакие своеобразные языческие предтечи будущих крестовых походов, сменивших столетие спустя норманнские походы. Ассоциации норманнских походов с крестовыми походами способствует и полиэтнический состав их участников.

Стоит вспомнить, что в каждом отдельном из крестовых походов мог доминировать какой-нибудь этнический элемент (например, в первом крестовом походе приняло участие много владетельных феодалов Франции, но были и феодалы из других стран – из Лотарингии, Италии и т.д.; во втором – наряду с французскими феодалами преобладали и немецкие, а в третьем – большинство составляли французы и англичане), но ни один из крестовых походов не носил определённого национального характера. Во главе крестовых походов стояли часто известные западноевропейские короли или германские императоры, такие, например, как французские короли Людовик VII и Филипп I, германские императоры Конрад III и Фридрих I Барбаросса, английский король Ричард Львиное Сердце, король Венгрии Андрей II, норвежский король Сигурт I и др., но это не означало, что крестоносцы являлись непосредственными подданными этих королей.

Исходя из этого исторического опыта, вряд ли стоит воспринимать титулы правителей, упоминаемые в связи с норманнскими походами, как подтверждение того, что за этими правителями стояли ведомые ими народы или, более того, – государства. В сущности, мы толком и не знаем, что содержат в себе такие титулы, как Rex Danorum или principe Nortmannorum, когда речь идёт о правителях, связываемых с историей Дании или с историей Норвегии, но относящихся к ранним периодам, например, в первой половине IX в., поскольку счёт признанных родоначальников династий датских и норвежских королевских домов начинается с конца IX-X вв. (Горм Старый: конец IX – перв.пол. X вв., Гаральд Прекрасноволосый: 860-930 гг.).

Однако как раз именами этих «полулегендарных», как их называют в литературе, правителей пестрят франкские источники в связи с грандиозными военными акциями норманнов. Адам Бременский, ссылаясь на «Житие Святого Ансгара» называет правителя норманнов Готторма

(Gudurm principe Nortmannorum), боровшегося против своего дяди по отцу Хориха, который носил титул короля данов (rege Danorum Horico). Этого же Хориха (а возможно, и другого) в ряду целого ряда правителей с титулами королей данов и норманнов (reges Danorum vel Nortmannorum) упоминает Адам Бременский в числе занимавшихся пиратством у побережья Галлии, называя их по именам: Хорих, Ордвиг, Готфрид, Рудольф и Ингвар, сын Рагнара Лодброка.11 Следовательно, основной размах норманнских походов приходился на догосударственный период в истории Дании, Швеции, Норвегии, когда эти страны состояли из множества разрозненных владений. Краткий очерк истории политогенеза в Швеции показывает, насколько сложной задачей для отдельных правителей скандинавских вождеств было наладить координацию между различными регионами и подчинить их одной власти. Кому же было по силам выступить координатором на огромном театре военных действий в Западной Европе и Британских островах? Пока этот вопрос никуда не ведёт, поэтому продолжу рассмотрение «титулярной» конкретики.

Сложностей с идентификацией приведённых титулов норманнских правителей множество. Например, Адам Бременский, говоря о Хардекнуте из страны норманнов, предположительно, отце того Горма Старого, имя которого открывает список датских королей, сообщает, что он прибыл из страны норманнов (в шведском переводе: Hardeknut från nordmännens land, что соответствует латинскому тексту: Hardegon… veniens a Nortmannia).12 Многие учёные совершенно справедливо задаются вопросом: откуда прибыл Хардекнут – из нынешней Норвегии или из герцогства Нормандия, поскольку для Норвегии, как было отмечено выше, использовались такие названия как Norvegia, Norveia, Norvegia regio, а жителей, соответственно, называли Norveorum. И что тогда означает титул principe Nortmannorum?

Источник

Руны исполнят ваши желания и помогут принять верное решение в любой ситуации!

1 КОММЕНТАРИЙ

  1. Норианы, Русы Севера, Они же Сельские Варяги — Викинги , от слов Вик, Весь — Село. Сельские в отличие от Варягов Гардарики (городских)

Добавить комментарий для Виктор Отменить ответ

Please enter your comment!
Please enter your name here